Сословие адвокатов

ru / eng

С.А. Соловьев // Объективная истина - ключ к "ящику Пандоры" уголовного процесса России

31.07.15

 УДК 343.131

Объективная истина – ключ к «ящику Пандоры» уголовного процесса России.

С.А. Соловьев

Адвокатское бюро города Москвы «СОСЛОВИЕ», 121108, Москва, ул. Кастанаевская, 43 к.4, а/я 38, адвокат, управляющий партнер бюро, эксперт ФПА РФ, +7 (499) 730-6991, e-mail: soloviev@soslovie-ab.ru

Возможное возвращение в уголовный процесс России объективной истины, анализ доводов сторонников законопроекта Следственного Комитета РФ, моделирование практического поведения правоприменителей в случае введения института объективной истины в УПК РФ, влияние этого института на процессуальную конструкцию «favor defensionis» - благоприятствование защите.

Ключевые слова: уголовный процесс объективная истина, процессуальная конструкция, активный суд, благоприятствование защите, презумпция невиновности, право на защиту, неравенство сторон, доказывание.

Objective cause – the key to «Pandora's box» of criminal trial in Russia.

S.A. Solovyev

«Soslovie» Attorneys-at-Law, 121108, Moscow, st. Kastanaevskaya, 43 k.4, P.O.B. 38, barrister, managing partner, expert member of Federal Chamber of Lawyers of the Russian Federation, +7 (499) 730-6991, e-mail: soloviev@soslovie-ab.ru

Possible restitution of objective cause in Russian criminal trial, analysis adherents’ arguments of Investigation Committee's pending bill, law enforcers’ practical behavior simulation, in case of integration the objective cause institute into the Russian Federation Code of Criminal Procedure, influence of that institute on the processual construction «favor defensionis» - favor defence.

Keywords: criminal trial, objective cause, processual construction, active court, favor defence, assumption of innocence, right to defence, inequality of the parties, averment.

09 апреля 2015 года Советом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации в отношении законопроекта № 440058-6 Федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением института установления объективной истины по уголовному делу»[1] было принято решение о подготовке его к рассмотрению на весенней сессии в июне 2015 года.

Обсуждение этого законопроекта идет уже достаточно давно, однако, как я могу отметить, никакого сближения позиций по этому вопросу между его активными противниками и не менее активными сторонниками не наблюдается. Это и не мудрено. Еще Пиррон отмечал, что «если бы всем одновременно одно и то же казалось прекрасным и мудрым, то не было бы и спора»[2] [1].

Философское содержание объективной истины с разных платформ восприятия в заочном полемическом споре весьма красочно и каждый по своему мотивированно отстаивали профессор Александров А.С. [2] и профессор Головко Л.В. [3].

Каждый уважающий себя журнал, так или иначе пишущий на темы права и процесса за последние 4-5 лет посвятил не одну свою полосу обсуждению реанимированного Следственным комитетом РФ института объективной истины в уголовном процессе.

Вот и первый номер бюллетеня Международной ассоциации содействия правосудию (МАСП) за 2015 года, являющийся приложением к журналу «Уголовный процесс», также публикует материалы круглого стола на тему «Истина в юрисдикционных производствах»[3], в котором, в том числе, была опубликована совместная работа доктора юридических наук, профессора, заведующего кафедрой уголовного процесса и криминалистики Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского Азарова В.А. и аспирантки этой же кафедры и этого же учебного заведения Беккер Т.А под не терпящим возражений названием «Объективная истина – единственно верный путь вынесения правосудного акта» .[4] [4]

Основным лейтмотивом данной работы была декларация некоего тождества, состоящего из наличия в уголовно-процессуальном законодательстве институционально закрепленного понятия «объективная истина» и фактическим исключением, при наличии этого понятия в УПК РФ, возможности судебной ошибки при рассмотрении уголовного спора. При этом коллегами утверждалось, что отсутствие объективной истины в «системе целеполагания властных субъектов уголовного процесса», создает легальную альтернативу суду отклониться от необходимости ее установления, «породив тем самым «оправданную» возможность совершения судебной ошибки»[5][4].

В этой связи возникает сугубо практический вопрос: на чем основываются такие категоричные выводы о том, что законодательное закрепление понятия «объективная истина» приведет к практически безоблачному отправлению уголовного правосудия в стране?

Новизна теоретического принципа объективной, или, как ее иногда называют, материальной истины весьма сомнительна, равно как и ее практическое всесилие.

Апологеты этого правового института, в первую очередь такие как Г.К. Смирнов [5], в обоснование ее непременного введения в ткань современного российского уголовного процесса всегда ссылаются на ее наличие и в Уставе уголовного судопроизводства 1864 года (ст. 613), и в УПК РСФСР 1922 года (ст.257), и в УПК РСФСР 1960 года (ст. 243)[6], однако никаких, хотя бы даже статистических данных, направленных на подтверждение своих доводов, они не приводят.

Я не буду здесь говорить о сути некорректности таких сравнений, которые основываются на принципиально разных конституционных и идеологических основах, по которым существовало Российское государство в периоды действия означенных выше уголовно-процессуальных законодательных актов. Я хочу понять, какие безусловно положительные факторы присутствия объективной истины в ранее действовавшем уголовно-процессуальном законодательстве, являют суть целесообразности повторного возвращения к ней, да еще к тому же при наличии закрепленных в Конституции РФ принципа разделения властей (ст. 10 Конституции РФ) и принципа отправления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (часть 3 ст. 123 Конституции РФ)?

Наличие объективной истины в УПК РСФСР 1922 года не повлияло на создание в 30-40 годах прошлого века Особых совещаний, или, как их еще называли, «троек», которые использовали квазиуголовно-процессуальные процедуры для отправления правосудия по принципу «судить и расстрелять»[7][2], более того, добивались «объективной истины» именно теми средствами, которые были самыми эффективными со времен инквизиции – пытками. Мне могут возразить, что я тоже привожу некорректный пример, что такое отправление уголовного правосудия является само по себе незаконным и неконституционным. Но именно тут я и вспомню методологический принцип под названием «бритва Оккама», гласящий, что не следует множить сущее без необходимости, а в практическом его применении говорящий о целесообразности продвижения к поставленной (законом, человеком, обществом) цели по кратчайшему пути, без очевидной необходимости не усложняя его.

Так вот, скажите, какой путь изберет современный следователь, которому в установленном законом порядке укажут на обязательность установления им в ходе своей деятельности объективной истины? Пойдет ли он сложным путем постоянных сомнений в виновности конкретного лица в совершенном преступлении, а, следовательно, максимально объективного расследования всех обстоятельств дела, или изберет существенно более легкий, лежащий фактически на поверхности путь получения признательных показаний от лица, которое первым попало в орбиту его подозрений? Я полагаю, что возобладает второй путь. И здесь нет никакого огульного обвинения следователей, тем более, что сторонники законопроекта об объективной истине сами согласны с тем, что недобросовестность следователя более чем возможна, в противном случае в законопроект не закладывались бы изменения и дополнения в статью 237 УПК РФ, в соответствии с которым, «уголовное дело в обязательном порядке возвращается прокурору … в случае неполноты предварительного следствия и дознания»[8].

А коли так, то дальше будет все по Катону Младшему - согласного со своей судьбой (читай, обвинением) она, судьба, просто поведет к эшафоту, несогласного – потащит!

Наличие фатальных судебных ошибок как при действии УПК РСФСР 1922 года, так и при действии УПК РСФСР 1960 года (взять хотя бы историю с убийством гражданки Закотновой, по которому сначала признали виновным и расстреляли гр. Кравченко, а потом за это же преступление был осужден и расстрелян гр. Чикатило, который, в свою очередь, от этого преступления на суде отказался, признавая множество других[9] - интересно, кстати, что здесь объективная истина: виновен Кравченко? виновен Чикатило? или виновно совершенно иное лицо?) А ведь тогда в УПК РСФСР имела место часть 1 ст. 20, обязывавшая суд, прокурора, следователя и лицо, производящее дознание, принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства. Что же помешало? Как так случилось, что даже при наличии в качестве законом установленной цели уголовного судопроизводства установление истины, имели место судебные ошибки, и не просто ошибки, а трагические, фатальные, неисправимые ошибки? Не опровергают ли приведенные мной факты доводы коллег Азарова В.А. и Беккер Т.А. [4] относительно того, что наличие объективной истины в УПК РФ есть условия для исключения судебной ошибки? Может, все-таки, дело не в наличии или отсутствии в действующем уголовно-процессуальном законе правового института объективной истины, а исключительно в профессионализме всех сторон уголовного судопроизводства – от следователя и прокурора, до адвоката и судьи.

Азаров В.А. и Беккер Т.А. в упомянутой работе признают, что «тень» и «намеки» на объективную истину прослеживаются и в действующем УПК РФ, обоснованно при этом ссылаясь на нормы, закрепленные в ст. 73, ч. 1 ст. 86, ч. 3 ст. 275, ч. 3 ст. 278, ч. 1 ст. 283, ч. 2 ст. 284, ч. 1 ст. 288, ст. ст. 305-307 УПК РФ[10]. А если так, то в чем же смысл «множить сущее, без необходимости», что мешает качественно использовать уже имеющиеся и в уголовно-процессуальных нормах и иных нормативных актах, регламентирующих порядок отправления уголовного правосудия, указания на всесторонность, полноту и объективность при производстве расследования по делу.[11]

Кроме всего прочего мне хотелось бы задать радетелям восстановления в УПК РФ принципа объективной истины еще один вопрос. А что их конкретно не устраивает в сегодняшней действующей редакции уголовно-процессуального законодательства? Какие показатели отправления уголовного правосудия в РФ говорят о том, что необходимость введения объективной истины в процедуру уголовного судопроизводства очевидна и явственно назрела? Разве в России стали больше выносить оправдательных приговоров или есть объективная статистика, что существующий в настоящий момент порядок отрицательным образом сказывается на уровне криминогенности в стране, что один за одним отпускаются на свободу очевидно виновные лица, справедливое наказание которых «сорвалось» исключительно из-за чрезмерного увлечения принципом состязательности в ходе судебного разбирательства?

Если подойти к вопросу объективной истины именно с этих сугубо практических, можно даже сказать, утилитарных позиций, то становится безусловным следующее: обсуждающие этот вопрос теоретики правоприменения, ратующие за его введение, в своих обоснованиях не приводят ни одного довода, который бы подкреплял их позицию, делал бы ее действительно законной, обоснованной и мотивированной, а практики правоприменения, в лице инициаторов и «локомотивов» данной неоинквизиционной идеи об объективной истине в УПК РФ преследуют, на мой взгляд, совершенно очевидные цели, также далекие от объективной истины, как обычный следователь от реальной возможности ее установления.

А целью, мишенью этого законопроекта является предусмотренная Конституцией РФ реальная состязательность процесса в ходе судебного рассмотрения уголовного дела по существу. Отсюда, из этого плохо прикрытого желания, и вытекают строки законопроекта об обязанности суда «принимать меры к всестороннему, полному и объективному выяснению обстоятельств, подлежащих доказыванию для установления объективной истины по делу»[12] (проектная редакция части 1 ст. 16.1 УПК РФ), а также по собственной инициативе «восполнять неполноту доказательств в той мере, в какой это возможно в ходе судебного разбирательства»[13] (проектная редакция части 3 ст. 252 УПК РФ). В это же «прокрустово ложе» укладывается и устанавливаемая законопроектом санкция в отношении суда в виде отмены состоявшегося приговора в том случае, если суд в ходе судебного следствия допустит односторонность или неполноту и «не выяснит обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы и установление объективной истины по делу»[14] (проектная редакция части 1 ст. 389.16.1 УПК РФ).

В ходе многочисленных научных дискуссий по этому поводу профессор Л.А. Воскобитова задала совершенно логичный вопрос: «А кто будет ответственен за качество познания?»[15] [6]. Так вот из предлагаемого законопроекта становится очевидным, что вся ответственность за установление объективной истины будет возлагаться не на следственные органы, а на суд, который будет обязан в том случае, если орган расследования по конкретному делу будет неэффективным, ленивым и юридически неграмотным, говоря словами И.Л. Петрухина «вновь впрягаться в одну упряжку с обвинительной властью для выступления с ней единым фронтом в борьбе с преступностью»[16].

Стоит ли говорить, что введение в российское уголовно-процессуальное законодательство института объективной истины, да еще при указанных в законопроекте механизмах ее достижения, когда пределы судебного разбирательства проектной редакцией пункта 2 части 1.2 ст. 237 и части 3 ст. 252 УПК РФ размыты практически до основания, все это самым фатальным образом скажется и на такой процессуальной конструкции, как благоприятствование защите.

Михайловская И.Б. в этой связи уже отмечала, что «возможность, предоставляемая стороне обвинения без каких-либо санкций исправлять допущенные ею же нарушения и фактически обходить предусмотренные законом ограничения пределов судебного разбирательства, являются несовместимыми с благоприятствованием защите»[17] [7].

Имея за спиной почти 25-летний опыт практической деятельности, прихожу к выводу, что в большинстве своем претензии к уголовно-процессуальным нормам обусловлены не их внутренней противоречивостью или неспособностью к урегулированию того или иного процедурного момента, ради регламентации которого они и создавались (хотя, что скрывать, есть и такое), а совершенно волюнтаристской, а порой и просто вульгарной правоприменительной практикой.

Законодательное установление требования к следствию по установлению объективной истины в уголовном процессе, с полномочиями суда возвращать дела для дополнительных следственных действий по ее установлению откроет уголовно-процессуальный «ящик Пандоры», из которого по России разлетятся все те изъяны и беды отправления уголовного судопроизводства, которые присущи именно его инквизиционному характеру и пыточному способу достижения «объективной истины» - самому простому из способов ее получения, а надежда на состязательное правосудие, пусть и закрепленное в Конституции РФ, останется на дне этого ящика, под крепко захлопнутой крышкой.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Философия. Учебник для бакалавров. Под общ. редакцией Л.А. Деминой, М., Проспект, 2015.

2. Александров А.С. Состязательность и объективная истина // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2012, № 3.

3. Головко Л.В., Теоретические основы модернизации учения о материальной истине в уголовном процессе // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2012, № 4.

4. Азаров В.А., Беккер Т.А. «Объективная истина – единственно верный путь вынесения правосудного акта» С. 7-14, URL: http://www.iuaj.net/sites/default/files/bull_MASP_9.pdf

5. Смирнов Г.К. Объективная истина как ориентир уголовно-процессуального доказывания // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2012, № 4.

6. Воскобитова Л.А., Некоторые особенности познания в уголовном судопроизводстве, противоречащие мифу об истине // Библиотека криминалиста. Научный журнал, 2012, № 47

7. Петрухин И.Л., Оправдательный приговор и право на реабилитацию // Москва, Проспект, 2009.

8. Михайловская И.Б., Правило «благоприятствования» защите и его влияние на процесс доказывания // Государство и право, 2007, № 9.



[1] См. проект ФЗ № 440058-6 URL: http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/(SpravkaNew)?OpenAgent&RN=440058-6&02

[2] См. Философия. Учебник для бакалавров. Под общ. редакцией Л.А. Деминой, М., Проспект, 2015, С.47

[3] URL: http://www.iuaj.net/sites/default/files/bull_MASP_9.pdf

[4] См. Азаров В.А., Беккер Т.А. «Объективная истина – единственно верный путь вынесения правосудного акта» С. 7-14, URL: http://www.iuaj.net/sites/default/files/bull_MASP_9.pdf

[5] См. Азаров В.А., Беккер Т.А. «Объективная истина – единственно верный путь вынесения правосудного акта» С. 14, URL: http://www.iuaj.net/sites/default/files/bull_MASP_9.pdf

[6] См. Г.К. Смирнов, «Объективная истина как ориентир уголовно-процессуального доказывания», Библиотека криминалиста. Научный журнал // 2012, № 4, С.251

[7] См. А.С. Александров, «Состязательность и объективная истина», Библиотека криминалиста. Научный журнал, 2012, № 3, С.148

[8] См. проект ФЗ № 440058-6 URL: http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/(SpravkaNew)?OpenAgent&RN=440058-c6&02, С. 3

[9] См. А. Перлин «И вновь по следу Чикатило: миф о невинно убиенных», URL: http://www.odnako.org/blogs/i-vnov-po-sledu-chikatilo-mif-o-nevinno-ubiennih/

[10] См. Азаров В.А., Беккер Т.А. «Объективная истина – единственно верный путь вынесения правосудного акта» С. 11, URL: http://www.iuaj.net/sites/default/files/bull_MASP_9.pdf

[11] см. например Постановление Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 N 13-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы", предписывающее, что при осуществлении от имени государства уголовного публичного и частно-публичного обвинения, прокурор, а также следователь, дознаватель и иные должностные лица, выступающие на стороне обвинения… обязаны всеми имеющимися в их распоряжении средствами обеспечить охрану прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве,…исходить из презумпции невиновности (ст. 14 УПК РФ),…принимать решения в соответствии с требованиями законности, обоснованности и мотивированности (ст. 7 УПК РФ) // Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. N 4,

[12] См. проект ФЗ № 440058-6 URL:http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/(SpravkaNew)?OpenAgent&RN=440058-6&02, С. 2

[13] Там же, С. 4

[14] См. проект ФЗ № 440058-6 URL:http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/(SpravkaNew)?OpenAgent&RN=440058-6&02, С. 5

[15] См. Л.А. Воскобитова, «Некоторые особенности познания в уголовном судопроизводстве, противоречащие мифу об истине», Библиотека криминалиста. Научный журнал, 2012, № 4, С. 56

[16] См. И.Л. Петрухин, «Оправдательный приговор и право на реабилитацию», С. 78

[17] См. И.Б. Михайловская, «Правило «благоприятствования» защите и его влияние на процесс доказывания», Государство и право, 2007,. № 9, С. 44